Объект 22: Сибирский гусляр Михаил Никитович Алексеев
Наиболее распространенными народными музыкальными инструментами в Сибири последних веков были и остаются различные виды гармони и балалайка. Гусли в настоящее время инструмент редкий, мало кто умеет играть на нем и, тем более, изготавливать. В Западной Сибири гусли – редкость вдвойне, поскольку основная часть ее жителей составлена выходцами из южных, западных и других территорий России, где этот инструмент не бытовал. Единственный в Новосибирской области гусляр жил и работал в с. Сурково Тогучинского района.
Алексеев Михаил Никитович (1917 – 1992) родился в селе Караульном Тогучинского района Новосибирской области. Его родители Алексеев Никита Евдокимович и Наумова Евдокия Кирилловна были родом из Выборга, приехали в Сибирь до революции. Родители были простыми крестьянами, но одарены многими талантами. Никита был прекрасным плотником, строил дома, изготавливал посуду, мебель, играл на нескольких музыкальных инструментах: балалайке, гармошке, ложках и на диковинном и по тем временам – гуслях, которые сам и изготавливал. Евдокия была не только певуньей и плясуньей, но и замечательной рукодельницей. Все трудовые навыки и творческие способности передались детям Никиты и Дуни: Ивану, Екатерине, Валентину, Михаилу, Полине, Александру, а также многочисленным внукам. Никита Евдокимович научил сыновей изготавливать гусли и играть на них.
Миша в детстве и юности всему жадно учился: и музыке, и ремеслам – не только у родителей, но и у талантливых людей, с которыми сводила его судьба. Был призван в Армию в 1937 г.. Во время прохождения срочной службы Михаил сделал гусли по дедовской конструкции, играл на них. Солдаты пели и плясали, а гусляра награждали аплодисментами. Когда командование узнало о гусляре, начались концерты. В составе ансамбля Михаил объехал весь Дальний Восток. После демобилизации ему предложили оставить инструмент на память о себе.
20 февраля 1940 года был уволен в запас. Михаил вернулся домой в Сибирь. А 10 июля 1941 года был призван по мобилизации Тогучинским РВК. С июля 1941 года по май 1943 года служил в 801 автобатальоне, с мая 1943 года по июль 1946 года - в 780 автобатальоне в звании старшины. Участвовал в боях с июля 1941 по май 1945 года, дошел до Берлина.
Служил на Волховском фронте. В оккупированный фашистами Ленинград по Ладожскому озеру он возил продукты и боеприпасы, а на большую землю – раненых и детей. Однажды ему в руки попался хороший, сухой кусок дерева и Алексеев взялся изготавливать гусли. Командир увидел, спросил: «Что это ты делаешь?» – «Лопату», – смущенно пробормотал. – «Что-то контур не похож…» В перерыве между боями Алексеев поднимал дух солдат игрой на своих гуслях и исполнением народных и фронтовых песен на гармошке. После войны Михаил Никитович подарил свои «боевые» гусли музею Истории города Ленинграда. На сегодняшний день судьба их неизвестна, возможно, гусли передали в военно-морской музей.
М. Н. Алексеев был награжден медалью за победу над Германией. С войны вернулся только в июле 1946 года, так как принимал участие в восстановлении хозяйства Германии. Привез из Берлина трофейный аккордеон, но не по душе пришелся заграничный инструмент, продал его и купил себе тульский баян, о котором давно мечтал. После войны работал шофером в Первомайской МТС Тогучинского района, потом механиком в Сурковском совхозе. Он легко находил в автомобиле неполадки, мог определить их по звуку мотора. Всегда помогал людям, никому не отказывал. Шофера называли его просто «Никитич» или «машинный доктор». Михаила Никитовича с баяном приглашали на все сельские вечеринки, а в качестве гусляра он с удовольствием принимал участие в художественной самодеятельности. В его доме всегда звучала музыка: старинные вальсы, народные песни и наигрыши.
В 1971 году произошла встреча с фольклористом, преподавателем НГПИ М. Н Мельниковым, которого заинтересовали гусли Алексеева. После этого Михаила Никитовича пригласили на Новосибирское телевидение сняться в одной из передач, где он рассказывал о войне, играл на гуслях.
К Алексееву нередко приезжали из Новосибирска студенты и собиратели фольклора, учились у него играть на гуслях. Однако сложную науку изготовления редкого инструмента и игры на нем одолел только Алексей Долгов. Ему и подарил мастер свои гусли. Другие гусли он передал в дар Тогучинскому краеведческому музею.
За свою жизнь М. Н. Алексеев изготовил несколько экземпляров гуслей. На сегодняшний момент известно местонахождение трех из них: одни находятся в Тогучинском краеведческом музее, одни – в частной коллекции фольклориста А. В. Долгова (п. Краснообск, НСО), одни -– у дочери в Твери.
Все гусли крыловидные, сделаны самим Михаилом Никитичем из долбленой сухой доски сосны по одному образцу. Тип конструкции инструмента он запомнил от отца и деда и воспроизводил его с минимальными вариациями, буквально «один в один».
Интересно сравнить гусли Алексеева с псковско-новгородскими образцами (ПНО), собранными и описанными А. М. Мехнецовым. Прежде всего, обращает на себя внимание непривычно большой размер алексеевских гуслей, который, по-видимому, ориентирован на очень крупного сибиряка (во всех воспоминаниях о Михаиле Никитовиче упоминается его высокий рост). Хотя измерения показывают вполне стандартные соотношения: длина 76 см (ПНО 50–70 см), ширина в прямоугольной части 30см (ПНО 20–30 см). Только толщина значительно больше положенных 4–5 см (в экземпляре из Тогучинского музея – 10 см). Гусли делаются из цельного куска дерева, поэтому для изготовления инструмента такого размера (в отличие от обычных ПНО) сложно подобрать подходящую заготовку – требуется достаточно мощная чурка, хорошо просушенная (минимум 3 года).
Большинство новгородских гуслей из коллекции А. М. Мехнецова имеют долбленый корпус, при этом резонаторная коробка новгородских гуслей обычно выдолблена с тыльной стороны и закрыта декой – накладной или вложенной в специально вырезанные для этого пазы. Большинство же псковских гуслей имеют сборный корпус на раме; лишь у четырех псковских образцов корпус выдолблен, причем у трех из них – с лицевой стороны. В инструментах Алексеева корпус-резонатор долбленый не с тыльной (задней) и не с передней стороны, а с торца. Технически это гораздо сложнее. А. М. Мехнецов в своей работе указывает всего на два инструмента с аналогичным способом изготовления корпуса, оба относятся к новгородскому типу инструмента: 6-струнные гусли (д. Емельяновское Хвойнинского района) и знаменитые 7-струнные гусли Трофима Ананьева (д. Деева Горка Яблонецкой волости Лужского уезда Санкт-Петербургской губернии).
Верхняя и нижняя деки гуслей прибиты на мелкие железные гвоздики. Резонатор гуслей из коллекции Долгова цельный, из Тогучинского музея – состоит из 2-х частей: 1 часть является цельной конструкцией вместе с крылом и передней декой; 2-ая часть (толщиной 35 мм) приклеена с задней стороны, прикреплена на деревянные чёпики (в районе пятки – 6 шт., а у крыла – 6-7 шт.) и на металлические гвозди (3-4 у пятки, 4 – у крыла). Толщина деки приблизительно 6-8 мм.
С узкой стороны инструмента («пятка» корпуса) расположен струнодержатель – металлическая скоба. Струны, расположенные веерообразно, натягиваются на металлические, а не деревянные колки, что характерно для псковских инструментов. В гуслях Алексеева колки заменяют обычные крупные металлические болты (мастер работал в автомастерской).
Для новгородских гуслей характерно небольшое количество струн (5-7), для большинства центрально-псковских гуслей – 9-10 струн. Количество же струн на гуслях Алексеева – 11-12 (мастер использует металлические, гитарные струны).
Количество струн прежде всего влияет на диапазон инструмента, который увеличивается за счет добавления нот низкого регистра, дающих глубокий бас. Количество струн задает и особенности настройки. В основе традиционно диатонический звукоряд (натуральный минор или миксолидийский мажор).
Настройка (по аудиозаписям) 12-струнных гуслей:
c-c-g-c-d-es-f-g-as-c-c
с-с-g-c-d-e-f-g-as-c-c
Кварто-квинтовое созвучие в басу дает устойчивую гармоническую опору наигрышам. Постоянно звучащие крайние струны – бурдон – основной вариант гусельного сопровождения.
В отличие от традиционной настройки Алексеев удваивает крайние струны – верхнюю и басовую, что дает более плотное и яркое звучание верха и более густой, мощный бас.
У Алексеева традиционная постановка инструмента и характерные приемы игры. Постановка инструмента при игре на нем - вертикальная (при этом самая длинная струна располагается внизу). При игре сидя инструмент ставится ребром на колени. Стоя или во время ходьбы инструмент подвешивается на шею с помощью тесьмы.
Под правой рукой играющего – узкая часть корпуса, под левой – широкая. Аналогично псковско-новгородским гуслярам Алексеев использует разделение функций между руками. Задача левой руки – глушение лишних струн. Пальцы левой руки, расположенные между смежными парами струн, задают трезвучия терцовой структуры и попеременное звучание двух основных созвучий (две позиции). Исполнитель извлекает звук, проводя по струнам пальцем (пальцами) правой руки (приём бряцания). Алексеев использует металлический медиатор на указательном пальце правой руки. Кроме «бряцания» мастер часто применяет прием «выборной» игры – быстро пробегает пальцами правой руки по отдельным открытым струнам. Иногда встречается фрагментарная игра терциями. Выборную игру Алексеев иначе называл «игра с набиванием» (такой же термин используют псковские гусляры).
Репертуар же музыканта в основном сибирский. Из более ранних наигрышей в репертуаре Алексеева можно отметить «Улочную» и «Камаринского». Поскольку ни один праздник в Сибири не обходится без частушек – в репертуаре гусляра характерные наигрыши «Подгорная», «Сербиянка». Значительное место принадлежит различным популярным бытовым танцам – «Кадриль», «Во саду ли», «Краковяк», «Светит месяц», «Яблочко». Характерным для Алексеева было исполнение песен под гусли. В последние же годы он не пел (сказалось ранение), но исполнял инструментальные обработки песен («Ухарь-купец», «Когда б имел златые горы», тюремная «Далеко в стране Иркутской»), в том числе, революционных («Крейсер Варяг»). Музыкант свободно обращается с мелодией, изменяет ее, приспосабливаясь к особенностям и возможностям инструмента («Варяг»). В некоторых песнях обходится почти без вариаций («Когда б имел златые горы»), в большинстве же наигрышей использует варьирование мелодических мотивов. В «Камаринской» строит форму на усложнении музыкального материала – от мелодии на фоне басового бурдона до виртуозных мелодических пассажей.
В настоящее время новосибирские мастера (А .В. Долгов, Р. В. Лахно, А. В. Карасев) изготавливают гусли по образцам М. Н. Алексеева, наигрыши осваиваются и воссоздаются сибирскими музыкантами-фольклористами.
Т.Ю. Мартынова
Репертуар
Улочная
Камаринская
Подгорная
Сербиянка
Во саду ли, в огороде
Светит месяц
Яблочко
Краковяк
Кадриль
Коробейники
Ехал на ярмарку ухарь-купец
Когда б имел златые горы
Далеко в стране Иркутской
Носители традиций
Алексеев Михаил Никитович (1917 - 1992), род. в с. Караульное Тогучинского района, жил и работал в с. Сурково Тогучинского района.
Собиратели
Асанов Вячеслав Владимирович
Долгов Алексей Владимирович
Формы фиксации
Фото
01 - М.Н. Алексеев с гуслями (этот образец ныне хранится в г.Кашино)
02 - гусли из Тогучинского краеведческого музея
03 - гусли из коллекции А.В.Долгова
Аудио
01 - Камаринская
02 - Улочная
03 - Подгорная
04 - Во саду ли, в огороде
05 - Далеко в стране Иркутской
06 - Яблочко