Место бытования ОНН: Болотнинский район, деревня Козловка

Организация: Новосибирский областной центр русского фольклора и этнографии

Номер: 36

 

Описание

Козловку старой деревней не назовёшь. Первыми появились здесь в начале двадцатого столетия староверы-беспоповцы Максим Козлов и Александр Никонов, от них пошло название. А вскоре в деревню из Белоруссии приехали родственники-старообрядцы. Считали они себя русскими, называли кержаками. На новом месте сохранили не только старинный уклад, но и старинные песни.

Согласно записи Болотнинского волостного земельного Отдела – деревня Козловка образовалась в 1918 году.  Но, по сведениям старожилов, основали ее раньше, в 1907 году, выходцы из деревни Быковка Кузнецкого уезда –  староверы, беспоповцы Максим Козлов и Александр Никонов. Чтобы сохранить чистоту своей веры они искали обособленное от «мирского» населения место. Старообрядцы поселились среди леса, вдали от дорог и больших рек. Деревня была  построена вдоль реки Иксы, которая впадает в Обь. В трех километрах расположено богатое рыбой озеро Белое, за которым начинается огромный таежный массив, богатый зверем, кедрачом и ягодой. Земля была пригодна для хлебопашества. Вслед за первыми поселенцами в деревню приехали родственники-старообрядцы из Белоруссии: из Виленской, Минской, Ковенской губерний.

Первым услышал и записал песни д.Козловки Михаил Никифорович Мельников в начале 1980-х в г.Болотное от уроженки деревни - Карташовой Федосьи Карповны.  В 1985 г. уже в самой  Козловке работали Вячеслав Владимирович Асанов и Любовь Барбутько. Немногочисленные песни,  записанные в этой экспедиции, оказались поразительно  похожи на песни васюганских старообрядцев (села Бергуль, Платоновка Северного района, с. Макаровка Кыштовского района). Выяснением этого вопроса, сравнением репертуаров разных сел занимались две экспедиции 1995 года (Т.Мартынова, Т.Куликова, Е.Попок). «Про Бергуль слыхали, только они нам совсем даже не родственники», –  в один голос утверждали исполнительницы.

Тому факту, что у неродственных сел имеется общий репертуар, может быть только одно объяснение – общее место первоначального исхода. После реформы  Патриарха Никона (1653-1660) в русской православной церкви произошел раскол. Часть населения отказалась принять нововведения, продолжая придерживаться старых обрядов и молиться по неисправленным церковным книгам. Старообрядцы подвергались жестоким гонениям и были вынуждены уходить со своих родных мест. Из Новгородской, Псковской, Смоленской, Суздальской и других северо-западных губерний Московской Руси старообрядцы бежали от преследований за границу –  в Латгалию и дальше,  в Белоруссию. В начале ХХ века по реформе старообрядцы целыми селами переезжали из Белоруссии в Сибирь.

М.Н.Мельников на основе анализа языковых, фольклорных и этнографических элементов сделал вывод о северно-русском  (псковско-новгородском) происхождении бергульцев, долгое время проживавших в Белоруссии и многое усвоивших из белорусского языка и белорусской культуры.

«Белорусское» прошлое у жителей Козловки, как и у васюганцев, прослеживается главным образом в особенностях говора: белорусское «яканье», твердое «ч», отдельные диалектизмы. В то же время язык и песни сохранили воспоминания о «первородине». Свадьба, хоть и очень бедная по обрядам и по песням, также восходит к северно-русской.  Певческая манера старообрядцев Васюганья и Козловки характеризуется  частым использованием глиссандо, мелизмов и звуков приблизительной высоты. Главное отличие козловских песен – интонационно-глиссандирующие спады в конце куплетов. 

… Ансамбля, как концертной единицы, как коллектива в Козловке никогда не было, зато была смолоду спевшаяся группа односельчанок – подруг, соседок. К основной группе (лидерам) легко и охотно присоединялись и другие односельчанки.  Пела и плясала практически вся деревня. Если нужно было выступить где-нибудь на смотре – собирались все, кто знает песни. Выступали не только на районных мероприятиях, но и в Новосибирске. Так, Областной Дом народного творчества при поддержке отдела культуры Болотнинского района организовал концерт козловских бабушек в Новосибирском краеведческом музее  в рамках концертов, посвященных 80-летию области.

За плечами у большинства исполнительниц была тяжелая работа в колхозе - в поле, на ферме.  И специальности далеко не женские: Ксения Маркеловна Военкова работала  трактористом, Наталья Игнатьевна Колесова – столяром, Ульяна Илларионовна Вавилова - лесорубом. У всех сложные судьбы, много горя. Но что бы ни случилось в жизни – продолжали петь, потому что «с песней горе пережить легче»…

Долгое время в среде фольклористов и собирателей бытовало мнение, что староверы поют только духовные стихи и песни религиозного содержания, так как  во многих общинах мирские песни были под запретом. Практика доказала ошибочность данного мнения.

Преобладающее значение в репертуаре Козловки имеют лирические песни, отражающие разнообразие мыслей и чувств,  всю многостороннюю палитру любви, радости и горя. Характерна хорошо развитая традиция протяжной многоголосной  песенности с лирическими напевами широкого дыхания. Исполнительницы помнили сложные песни, но спеть их как следует не всегда получалось у них с первого раза, нужны были спевки-припевания. Песня собиралась раза со второго, третьего.

Наряду с песнями, аналогичными песням васюганских старообрядцев («Солнышко моё прекрасное», «Распрелестны у девчоночки взоры», «Широка Москва», «Вздумай, вспомни, мой дружок любезный», «Травушка моя, муравушка», «Рассажу в саду свою черёмушку», «Отойди, тоска-печаль, на времечко», «Снежки белые», «Распаялось колечко», «Ты портная молодая», «17 лет как с-под неволи», «Не скучай, моя милая», «Не помню день своего рожденья», «Скоро ли, скоро я уеду» и др.), среди лирических есть ряд песен, характерных только для Козловки («Ох, сосна моя, сосна», «Голова моя кружится», «По саду Ваня гуляет», «Ох ты, молодость моя», «Ой, да вы развейтесь-расканайтесь, мухи-комары», «А кого на свете мне, девушке, жаль»).

А кого на свете мне, девушке жаль?

Отлетает мой миленький вдаль.

Отлетает, меня спокидает,

Свои ласковы, милый, слова.

Мне на память, милый, оставляет

С руки перстень новый, золотой.

День на рученьке кольцо носила,

Ночью в головы себе клала.

Рано утром девчонка вставала,

Заливалася горькой слезой.

Все пуховые свои подушечки

Утопила она во слезах.

Одеяло кручёного шёлку

Привзаинело оно в ногах.

Среди любимейших лирических песен в Козловке –  «Ходил, гулял молодец» – семейная баллада, где муж губит (топит) свою жену и едет к тестю просить себе взамен новую:

Ходил-гулял молодец по крутой горе,

Завивал кудёрушки на своей буйной голове.

Надоело молодцу завиваючи,

На чужих хорошеньких заглядаючи.

Чужие – хорошие,  роза алый цвет,

А моя невдалица – хуже в свете нет.

Я возьму невдалицу за правую за руку,

Поведу невдалицу – в речке утоплю.

Ты плыви, невдалица, вослед за рекой!

Осталась колясочка, конь мой вороной.

Сяду я, поеду я к тестюшке во двор:

- «Здравствуй, здравствуй, тестюшка!» - «Здравствуй, зять родной!»

- «Дай-ка, дай-ка, тестюшка, дочку-паненку на подмен!»

- «Сколь, сколь я, зятюшка, сколь я тебе под бока!

Хватит моим деточкам быстрые речки запружать!»

Календарная обрядность в Козловке представлена слабо. Хоть старообрядцы и забрались в самую глушь, подальше от людей, но цивилизация неустанно наступала на этот островок традиционного быта и культуры.

Так, на святки  пожилые люди ходили только славить Христа. Ни одного христославия или колядки информанты  вспомнить не смогли.

От весеннего цикла  фрагментарно сохранились только хороводы: «Заплетися, плетень», «Шла утка по бережку», «А мы просо сеяли» (протяжный вариант). На момент записи в живом бытовании они отсутствововали.

Заплятися, плетень, заплятися,

Ты завейся, труба золотая,

Завернися, кромка шелковая.

Што на свете сера утица

Затопила малых детушек…

 

Шла утка по бережку,

Серая по крутом.

Вяла детей за собой:

Старшева, меньшива,

Середнива, большива.

А ути, ути, ути,

Утке некуда уйти.

Штоба в поле, штоба в лес,

Штоба в речечку увесть…

Зато хоровод  «Я у батюшки жила» стал любимейшим у городских фольклорных ансамблей – новосибирских и российских.

Я у батюшки жила,

Я тятёрочку пасла.

      Я тятёрку пасла,

Ох я, на зялёнам лугу.

Ох я, не поймала тетявину -

Ох я, только вырвала пярину.

Ох я, вот я с этого пера,

Ох я, вот я сделаю дуду.

Ох я, ох ты, дудка моя,

Ох я, весялушка моя.

Ох я, весялила меня,

Ох я, на чужой стороне,

Ох я, у большой у сямьи.

Ох я, а семья - три сына:

Ох я, один коней пасёт,

Ох я, другой лапти плятёт,

Ох я, третий сидит на камушке,

Ох я, держит козу на вязушке.

Ох я...

Особый момент старообрядческого календаря - так называемые «постовые» песни, приуроченные по времени исполнения к Великому посту (фольклористы их называют «духовными стихами»). В Козловке среди «постовых»  - широко распространенные «Все люди живут», о братьях Лазарях  («Господи, Господи»), «А вы голуби»:

- Ох вы, голыби, ох вы, сизыи,

Где вы лётали, где пролётывали?

Где вы лётали, что вы слышали?

- А мы слышали, а мы видели: //

На Сиян(ы)ской горы душа с телым прошшалися: //

- Ты прости-тка, прости, тела белыя! //

- Тебя Бог простит, душа грешныя! //

Ты пойдёш(и), тело, во сыру зям(ы)лю, //

Во сыру зям(ы)лю, ко лютым(ы) чар(ы)вям. //

А как ты, душа, к самому Х(ы)ристу.

Народное название «постовые» точнее отражает сущность данных песен, так как собственно «духовных» стихов среди них мало,  подчас это просто песни нелюбовного содержания. Так, в качестве «постовой» бытует солдатская песня:

Негде мне, соловьюшке, гнездечушко свить.

Свил ба я на земле – люди разоряют, //

Свил ба я на древы – древу сподрубляют. //

С этыва я горя полечу на поля. //

На чистым на поле цвяты расцвятают,

Цветы расцветают  всякими цветами.

Ехали солдаты большими толпам[и]. //

Выходила мати сына узнавати. //

Признавши сыночка, стала в гости звати: //

- Сын ты, мой сыночек, пойдем ко мне в гости! //

Вымою головку, расчешу кудёр(ы)ки, //

Постелю постельку – мягкую подуш(и)ку.

- Родимая мати, некогда мне гостевати.

Мягкая постелька – серая шинелька,

Мягкая подушка – в поле серый камень.

Вымоют головку частые дожжочки,

Расчешут кудёрки буйны ветерочки.

Вместо традиционных календарных песен  в Козловке исполнялись приуроченные к определенному празднику или обряду. Так на масленицу запрягали в сани лошадей, украшенных лентами и бумажными цветами (некоторые хозяева специально держали  коней для масленицы), катались по деревне. В санях сидели девки, пели песни. На Масленицу забирали парней в рекруты, что сказалось на смысловом выборе песен: лирическая «Что ж ты ель-сосна», рекрутская «Разъезжает душа добрый молодец». При этом, «Добрый молодец» – песня общая и с васюганскими, и с прибалтийскими старообрядцами (в записи сохранены особенности произношения):

Разъезжает душа добрый молодец

На вороным на своим коню.

На три граночки его кудёрушки,

Расчесаны его волоса.

 

… Ну, расчёсына в яво выласа.

Саязжалися все купцы-бояре,

Ди…\/ вовалися над яво кудрям.

 

…Дивовалися на яво кудрям.

Дивовалися, они любовались,

Ста…\/ли спрашиват(и) у нево.

 

…Стали спрашиват(и) у нево:

- Уж и кто тебя только спородил,

У… \/ далова тебя молодца?

 

…Удалова тебя молодца.

Спородила меня родная мамынька,

Вспоил-вскормил родной отец.

 

… Ну, вспоил-вскор(ы)мил родной отец.

Снаряжали, гулять отпускали

Три сестрицы, три родны мои.

 

…Три сестрицы родные мои.

Вот как старшая моя сестрица

К кры…\/льцу ворына коня подвела.

 

… К крыльцу ворына коня подвела.

Вот как средняя моя сестрица

В ру…\/ки плёточку она подала.

 

…В руки плёточку она подала.

Вот как младшая моя сестрица

За \/ калиточку меня провела.

 

… За  калиточку она провела.

Вот как мамын(и)ка моя родная

Всё три полюшка за мной ишла.

 

Лето отмечено лирической песней «Что засохла травушка, завяла». Исполняют её, когда долго нет дождя, и обычно он появляется после исполнения песни:

Ой да, что засохла травушка, завяла,

Ой да, в чистом полюшке без дождя,

 

Ой да, если дождик травушку не смочит.

Ой да, со восходику ветерок.

 

Ой да, со восходику ветерок.

Ой да, со восходу, с любимой сторонки,

Ой да, (в)откуль милова буду ждать.

 

Ой да, (в)откуль милова буду ждать.

Ох(ы), вот я ждала, дружка ожидала,

Ох(ы), стосковалась я, молода.

 

Ох(ы), с тоски ноженьки мои не ходют,

Ой да, на свет глазоньки не глядят.

 

Ой да, кину-брошу я эту работу,

Ой да, пойду с горюшка в тёмный лес.

 

Ой да, пойду с горюшка в тёмный лес…

Ой да, ничего в тёмном лесу не слышно,

Ой да, кроме пташечки-соловья.

На момент записи (1980-1990-е годы) фольклористы застали в деревне только женскую исполнительскую традицию, хотя исполнялись и песни чисто мужские по жанрам и по характеру, например, лирическая «Ой  да, уж ты молодость моя молодецкая». В женском репертуаре сохранилось и несколько рекрутских песен, кроме упомянутых выше: «Уж вы, слёзушки мои соляные»; «Что же ты, широка дороженька».

- Что жа ты, что жа ты, широка дороженька,

Чаво запылилась?

- Как же мне, // как мне не пылиться?

Что по мне, // по мне ходют, едут.

А ишо по мне, широкой дороженьке,

По мне некрут гонют.

Как один // молодой некрутичек

Назад оглянулся.

Што за ним // бяжит(ь) красна девушка,

Бяжит(ь) слёзно плачет.

Ты не плачь, // душа красна девушка,

Не плачь, не печалься!

Што не быть // твойму добру молодцу,

Не быть у солдатах.

Што не йметь // твайму добру молодцу,

Не йметь ружья-штыка.

Только йметь // твайму добру молодцу

Коня воронова.

А ишо только йметь твайму добру молодцу

Сядло пуховое.

Козловские староверы строго соблюдали заповеди: «жить так, как наши деды жили», а значит, сохраняли обычаи, нравы, веру, блюли свои правила не только в вере, но и в быту. Наталья Игнатьевна Колесова рассказывала, что ее отец Алимпий  и Аксён Чернилов даже «запрещали  самовар, потому что чай заклятый на трех соборах». В то же время жители близлежайших сел отмечали, что в Козловке хоть и кержаки, но «не такие как в Зудово, где воды не подадут».

С окончанием полевых работ начинались супрядки с обязательной работой. Девушки надевали на вечерки традиционные сарафаны-«шубейки» с новомодными кофтами, а головы обязательно повязывали платками «по-девичьи», с узлом «под бородой». На посиделки приходили парни присматривать себе невесту. Звучали вечерочные песни, припевали парней и девушек:

Раскололся старый дуб

На четыре гранки.

     Ой, люба да люли,

     На четыре гранки

Ишли парни в хоровод,

Они сомлевались.

     Ой, люба да люли,

Они сомлевались.

Они сомлевались,

Искали подмену.

     Ой, люба да люли,

     Искали подмену.

Искали подмену

Себе по совету.

     Ой, люба да люли,

     Себе по совету.

Выбравши девушку,

За ручушку берут.

     Ой, люба да люли,

     За ручушку берут.

За ручушку берут,

В хоровод выводют.

      Ой, люба да люли,

     В хоровод выводют.

В хоровод выводют,

Девушку пытают.

      Ой, люба да люли,

     Девушку пытают:

- Расхорошая моя,

Есть ли в тебя разум?

     Ой, люба да люли,

     Есть ли в тебя разум?

Если в тебе розам –

Буду я тебя любить.

     Ой, люба да люли,

     Буду я тебя любить.

Играли в различные игры: «пошла пытка по порядку», «в булавочку», «люба тебе - целуй при мне!», «фанты-банты» и другие. При всей строгости  старообрядческих нравов, исполнение вечерочных песен и правила большинства вечерочных игр требовали обязательных поцелуев.

В Козловке на вечерках и летних гуляниях охотно пели плясовые песни. Особое место среди них занимают  крутухи. Большинство из них сохранились лишь фрагментарно. В живом же бытовании мы застали только две – «Заинька серый» и «Майво милова», точные аналоги васюганских.

В свое время М.Н.Мельников присутствие крутух  в бергульском репертуаре  ошибочно считал следствием белорусского влияния. Но бергульские крутухи (а также платоновские, макаровские, козловские, и крутеля старообрядцев Латгалии)   словами и мелодиями близки  северным наборным.

Наряду с крутухами пользовались популярностью обычные плясовые («Нашей Дуняше не вдалося»; «Где ты была, Катенька»,  «Как у нашей деревни не было веселья»,  «Я не знала, не гадала, что в середу праздник») и кадрильные танцы («Не летай, мой соловей»,  «Дунюшка»).

Дуня в бати жила,

У почёте была.

Эх, Дуня, Дуня моя, Дунюшка!

У почёте была,

Чаю с мёдом не пила.//

Себе друга нажила.//

Поручика молодца.

Ты поручик молодой,

Проводи меня домой //

До батюшкиных ворот.

У батюшкиных ворот

Стоит девок хоровод //

И баб толпа, //

Мужиков сотня.

Среди девок, среди баб

Стоит холост, неженат, //

Он покрикивает.

Ох ты, парень, паренёк,

В тебя малый разумок.//

Не кричи на весь народ - //

Стоит батька у ворот. //

Посылает в огород  //

Чесноку-луку полоть.

В одну руку возьму луку,

А в другую чесноку.

С огорода я пошла,

К тыну приклонилася.

Я послушаю, млада,

Чего свекровка говорит.

А свекровка говорит:

- Ты пошто жену не бьёшь,//

Жены волю даёшь?

Жену бей-побивай,

Жены волю не давай.

Как возьму я в руки плеть,

Поведу я жену в клеть.

Вдарю, вдарю по стене –

Скажу: «Мать, по жене!»

Вдарю, вдарю по подушке,

Скажу: «Мать, по женушке!»

А я жёну не вкалечу,

Но я матушку потешу.

Чем принципиально отличается Козловка от сел васюганских старообрядцев, так это свадебным обрядом. Поблизости от Козловки нет сел родственного старообрядческого согласия,  поэтому приходилось брать невест из близлежащих мирских сел.

Свадьбы на старинный лад в Козловке перестали играть в конце ХХ в.. В  1980-е годы уже обряд полностью не помнили, только помнили приуроченность песен к определенному этапу. Удалось выяснить лишь  некоторые моменты свадебного обряда.

Сватать ходили пять человек, отец и мать сватать не ходили. Если сватовство проходило успешно, собирали «заручины» или «запоины», где окончательно договаривались по поводу свадьбы, по времени проведения, о расходах, обговаривали приданое.

Я не знала, я не ведала

Ой, как сваха в гости приехала

Сваха гордая счастливая –

Моя матушка родимая.

Ты устань рано, ранёшенько

Ты умойся-ка белёшенько

Погляди, мама, в окошечко

Во хрустальное стеколышко

Вон как едет разоритель мой

Разорит мою головушку.

В Козловке (в отличие от васюганских старообрядцев) более отчетливо был выделен период подготовки приданого. Вечерки перед свадьбой сопровождались обязательными посещениями жениха. Со слов Елены Корнеевны Мозер  «у каждой невесты должен быть «дыван». Это домотканые простыни, покрывала, то, что невеста готовит на свадьбу».Полотно ткали из кужеля, оно получалось уже обычного и тоньше.

Подруги невесты делали для нее веночек из бумажных цветов на металлической проволоке. Когда утром невесту снаряжают к жениху в дом, невеста плачет.

Как воскукнула всё кукушечка

За сялом. ///

Как расплакалася Пелагеюшка

За столом. ///

Что нежалостный мой родный батюшка

У меня. ///

Отдаёт он меня, молодёшеньку,

От себя. ///

Уставай-ка, моя родна мамынька,

Пораней. ///

Поливай-ка мою руту-мятушку

Почастей. ///

Рута-мятущка зеленёшенька,

Зелена. ///

Пелигеюшка молодёшенька,

Молода. ///

Информанты упоминали о том, что на выкупе  брат продавал косу и что к венцу невеста ехала с одной косой. К дому жениха невесту ведут под песню

«Как ведут меня младу». Косу молодой расплетает сватья.

После свадьбы молодой  приезжал к родителям новобрачной с «хлебиной» и официально звал в гости. Приехавших к дочери родителей хозяева встречали с блинами.  На застолье показывалась «молодушечья рубаха».

Летел голабь, летел сизай

Через тёмненький лесочек, //

Прямо к девушке в садочек.

Девки голыбя встречали,

Девки голыбя пытали:

- Скажи, голыбь, скажи, сизый,

Кому воля, кому нега? //

- Девкам воля, красным нега, //

Молодушкам миновала, //

С лица красочка слиняла.

Что никто её не любит:

Что ни свёкор, ни свекровка,

Что ни деверь, ни золовка -

Только любит один милый.

В козловской свадьбе смешались разные музыкальные традиции. С одной стороны, здесь есть песни общие с васюганскими и прибалтийскими старообрядцами (но их немного, как и вообще свадебных: «Не садись, пташка на ветку»,  «Стой, березонька»). С другой стороны – совершенно другие и по текстам, и по музыкальной стилистике, но тоже северно-русские по происхождению, которые пелись только в Козловке («Как воскукнула все кукушечка», «Летел голубь», «Я не знала, я не ведала»)…

 

... Козловка – типичная сибирская деревня. Улица одна, но очень длинная, целых 2 км. Дома все крепкие, ладные, с резными наличниками и карнизами. Деревня раньше славилась своими мастерами-плотниками. В наши дни прибавилось заброшенных, пустых домов. Очень много стало «проплешин» на улице: многие жители разъехались, разобрали и увезли дома. Но не умерли в Козловке старинные песни, их здесь очень любят и относятся к ним с большим уважением. От мам и бабушек переняли песни и пустили по белу свету разъехавшиеся по всей России дети и внуки.

Т.Ю.Мартынова

 

 

РЕПЕРТУАР

 

Календарные

Разъезжает душа – добрый молодец (масленичная)

Что ж ты ель-сосна (масленичная)

Что засохла травушка, завяла (летняя)

 

Хороводы

Заплетися, плетень

Шла утка по бережку

Ох ты, утка, утка луговая

Я у батюшки жила 

Вдоль по морю 

А мы просо сеяли

 

Духовные стихи

Господи, Господи (два брата Лазаря)

А вы голуби

Все люди живут

Негде мне, соловьюшке

 

Вечерочные

Раскололся старый дуб 

 

Свадебные

Как воскукнула всё кукушечка

Я не знала, я не ведала

Летел голабь

Не садись, пташка, на ветку

Стой, берёзонька, стой, не шатайся

 

Солдатские, рекрутские

Что же ты, широка дороженька

Уж вы, слёзушки мои соляные

 

Лирические

Солнышко моё прекрасное

Распрелестны у девчёночки взоры

Широка Москва

Вздумай, вспомни, мой дружок любезный

Травушка моя, муравушка

Рассажу в саду свою черёмушку

Отойди, тоска-печаль, на времечко

Снежки белые

Распаялось колечко

Ты портная молодая

17 лет как с-под неволи

Не скучай, моя милая

Не помню день своего рожденья

Скоро ли, скоро я уеду

Ох, сосна моя, сосна

Голова моя кружится

По саду Ваня гуляет

Ох ты, молодость моя

А кого на свете мне, девушке, жаль

Ой, да вы развейтесь-расканайтесь, мухи-комары

Любила меня мать, уважала

С-под одной горы ветер веет

Что ты, Ваня, задумал такое

Была весна (романс)

Ходил, гулял молодец (баллада)

 

Шуточные

Как ведут меня младу (приуроченная к свадьбе)

 

Крутухи

Майво милого

Заинька серый

Болит моя голова

Ваня, Ванюшка мой

Лукерьюшка

 

Плясовые, кадрильные

Нашей Дуняше не вдалося

Где ты была, Катенька

Как у нашей деревни не было веселья

Я не знала, не гадала, что в середу праздник

Не летай, мой соловей

Дунюшка

 

НОСИТЕЛИ

Карташова Федосья Карповна, 1915 г.р., уроженка деревни Козловка.

Будзенок Ефросинья Агафоновна, 1907 г.р., Беларуссия, Ковенская губ.

Иванова Акулина Леонтьевна, 1918 г.р., (д. Зеленый прудок Могилевская губерния)

Русакова Ульяна Васильевна, 1920 г.р. (девичья Лошкова). Деревня Зеленый прудок Могилевская губерния.

Военкова Ксения Маркеловна, 1924 г.р.

Захарова Анисья Назаровна (девичья Левченко), 1924 г.р. Мать - с Варшавы.

Денисова Матрена Денисовна, 1925 г.р. , д. Малиновка (Белыничский район) Могилёвская область

Михайлова Татьяна Яковлевна (девичья Васильева), 1926 г.р.

Минов Федор Демьянович, 1926 г.р..

Борзова Евдокия Вавиловна, 1927 г.р., мать - тамбовская, отец – поляк.

Иванова Феврусия Родионовна (девичья – Баженова), 1928 г.р, Белорусия Виленская губ.

Петрова Фетиния Павловна, 1930 г.р.. Родители с Могилевской обл. (дер. Малиновка Белынецкий район, 30 км от Могилева), сама родилась в Козловке

Вавилова Ульяна Илларионовна (девичья Михайлова), 1931 г.р.

Колесова Наталья Игнатьевна (девичья Андреева), 1931 г.р. Родилась в Кемеровской обл, Тайгинский р-н, д. Переход Яя. Мать из Белоруссии, Ковенская губ. Новоалександровский уезд, отец – старожил.

Низамова Мария Тимофеевна, 1931 г.р..

Иванова Валентина Васильевна, 1931, Кемеровская область. Тисульский район.

Симонович Елена Корнеевна (Иванова, Мозер – по мужьям), 1931 г.р..

Трот Зинаида Александоровна, 1955 г.р. В Козловку привезли в 1937 г, родители - кержаки.

 

СОБИРАТЕЛИ

М.Н.Мельников (начало 1980-х гг.)

В.В.Асанов, Л.В.Суровяк (1985г.)

Е.Ф.Фурсова (1988 г.)

Т.Ю.Мартынова, Т.Ю.Куликова, Е.Л.Попок (1995 г., август, октябрь).

Т.Ю.Мартынова, Д.М.Иванов, И.М.Журавлев, Е.Г.Абрамова  (2017 г.)

ИССЛЕДОВАТЕЛИ

Е.Ф.Фурсова, А.И.Голомянов, М.В.Фурсова. Старообрядцы Васюганья:  опыт исследования межкультурных взаимодействий конфессионально-этнографической группы. - Новосибирск: АГРО-СИБИРЬ, 2003 – 276 с.

Хрестоматия сибирской русской народной песни. Детский народный календарь / Сост. В.И. Байтуганов, Т.Ю. Мартынова. - Новосибирск. 2001.

"Шла коза по мостику". Детский фольклор. // Сост. и комм. Ю.Ю.Басаева, Т.Ю. Мартынова. - Новосибирск, 2012. - (Областной центр русского фольклора и этнографии).

Песни села Козловка // Составление, примечание, нотирование Иванов М.Д.; руководители Урсегова Н.А., Андреева М.М. ФЭО НОККиИ Дипломная работа

 

ФОРМЫ ФИКСАЦИИ

Фото

01 - Исполнительницы села Козловка. Фото В.В.Асанова, 1985 г.

02 - Хоровод "Я у батюшки жила" . Фото Л.Суровяк, 1985 г.

03 - Концерте в краеведческом музее, г.Новосибирск. Статья а газете "Советская Сибирь", 1997 г

04 - На фестивале белорусской культуры.

05-06 - Концерт в краеведческом музее. г. Новосибирск, 1997 г.

07 - Иванова Феврусия Родионовна, Вавилова Ульяна Илларионовна.

08 - Вавилова Ульяна Илларионовна, Колесова Наталья Игнатьевна

09 - Божничка в доме У.И.Вавиловой. Фото Е.Г.Абрамовой. 2017 г

10 - "Фото на память". В центре У.И.Вавилова и Елена Кореевна Мозер. Экспедиция 2017 г.

Аудио

"Ой, да вы развейтесь, расканайтесь, мухи-комары". Зап. М.Н.Мельниковым в г.Болотное от Карташовой Федосьи Карповны, 1915 г.р., уроженки д. Козловка

"Разъезжает душа добрый молодец". Зап. В.Асановым, Л.Барбутько в 1985 г. от Ивановой Ф.Р., Колисовой Н.И, Низамовой М.Т., Будзенок Е.А., Ивановой А.Л., Ивановой В.В., Мозер Е.К., Борзовой Е.В., Денисовой М.Д.

"Как воскукнула всё кукушечка". Зап. В.Асановым, Л.Барбутько в 1985 г. от Ивановой Ф.Р., Колисовой Н.И, Низамовой М.Т., Будзенок Е.А., Ивановой А.Л., Ивановой В.В., Мозер Е.К., Борзовой Е.В., Денисовой М.Д.

"Майво милова". Зап. В.Асановым, Л.Барбутько в 1985 г. от Ивановой Ф.Р., Колисовой Н.И, Низамовой М.Т., Будзенок Е.А., Ивановой А.Л., Ивановой В.В., Мозер Е.К., Борзовой Е.В., Денисовой М.Д.

"Нашей Дуняше не вдалося". Зап. В.Асановым, Л.Барбутько в 1985 г. от Ивановой Ф.Р., Колисовой Н.И, Низамовой М.Т., Будзенок Е.А., Ивановой А.Л., Ивановой В.В., Мозер Е.К., Борзовой Е.В., Денисовой М.Д.

"Я у батюшки жила". Зап. В.Асановым, Л.Барбутько в 1985 г. от Ивановой Ф.Р., Колисовой Н.И, Низамовой М.Т., Будзенок Е.А., Ивановой А.Л., Ивановой В.В., Мозер Е.К., Борзовой Е.В., Денисовой М.Д.

"Ой да, уж ты молодость моя молодецкая". Зап. Т.Мартыновой, Е.Попок, М.Ивановым в 1995 г. от У.И.Вавиловой.