Место бытования ОНН: Куйбышевский район, с. Балман

Организация: Новосибирский областной центр русского фольклора и этнографии

Номер: 23

 

Описание:

Свадебный обряд села Балман типичен для русских старожилов Сибири,сохранивших свою культурную обособленность. Он обнаруживает заметные черты типологического родства с традиционными свадебными обрядами коренного населения русского Севера, что неоднократно отмечалось в исторической и этнографической литературе.

Но в балманской свадьбе удержались не все компоненты традиционного свадебного обряда русского Севера и сопровождающие их песни. Она утратила значительную часть лирических песен и причетов, все песни заклинательного характера. По сообщениям песельниц старшего поколения большую часть песен, звучащих на балманской свадьбе, издавна составляли песни вечерочные и неприуроченные лирические.

Широко популярные во всех русских старожильческих селах Сибири вечерочные песни и сопутствующие им игрища не только устойчиво сохранились в Балмане в своей традиционной функции, но и приобрели новую функцию: они приурочены к вечеру в канун свадьбы и издавна составляли ядро местного свадебного обряда.

 

СВАТОВСТВО, РУКОБИТЬЕ

Свадьбы обычно играли зимой, в мясоед. Женились и выходили замуж рано (парни в 17-19, девушки – в 16-17 лет). Невест брали в своей деревне, а также в деревнях Зоново, Ушково, Чумаково, Горбуново, Вялково, население которых составляли чалдоны. Из переселенческих деревень и  сел, даже соседних (Еланка, Андреевка, Сергеево), невест не брали. Прежде чем посылать сватов, узнавали, какова родня невесты («Не было ли в роду пьяниц, шаромыг»), работящая ли сама невеста. «Парень говорит, - сообщила местная песельница М.И.Носоненко, - идите сватать эту девку». А ему отвечают: «Что ты! У нее баушка такая неряха, она никогда крылец не мыла, а вдруг невеста в баушку удастся?»

Сваты приходили под вечер, пять-шесть человек: родители жениха, сваха (крестная мать жениха), дядя или другие родственники. Если сватали в своей деревне, жених оставался дома, а если в чужой, то жених приезжал вместе со сватами.  Сваты не приносили с собой ничего, кроме водки. «Если жених не нравится родителям невесты, - рассказывала та же М.И.Носоненко, - то сватов даже в избу не пускают, двери с крючка не откроют. Ну, а если жених подходящий, то сваты входят в дом, встают и порога   начинают сватать:

- Мы пришли к вам сватать вашу девку.

- У нас невеста еще молодая, годочек посидит, - отвечает отец невесты.

- Если будет сидеть, хорошего жениха потеряет.

- Ну что ж, жених хороший, да невеста больно молодая.

«Часто выдавали замуж за богатого, но нелюбимого, - сообщает другая песельница этого села, Н.Г.Носова, - по пословице: «У богатого отца не узнаешь сына-дурака».  Если родители не соглашались выдать дочь за того, кто ей нравился, невеста «убЕгом убегала». К ней приезжал жених, забирал ее, и тайно уезжали венчаться в другое село – Михайлово или Чумаково. Обвенчаются и гуляют  свадьбу у жениха, а затем уже едут к невестиной родне «на простИны». Родители невесты могли не пустить молодых даже в дом.  Если не прощали, то и приданого не давали, а если прощали, то справляли свадьбу и в доме родителей молодой.

Желание родителей было определяющим при выборе невесты. «Родители решали: вот эту девку пойдем сватать – она мастерица и чистОтница, - рассказывает М.И.Носоненко. – И сватали, а жениху ее не надо. Идут сватать родители без жениха, возьмут еще соседей или родню какую. Невеста согласилась, посылают за женихом, а он не едет. Тогда отец сам едет за ним. Домой приедет, а сын на полатях лежит, ехать к невесте не хочет. Отец берет бич, стаскивает сына с полатей и давай бичом его стегать. Отдерёт как следует и привезет к невесте. Так и женят».

Сватовство заканчивалось словами: «С добрым словом, со сватаньем».  После этих слов сваты проходили за матицу и садились на лавку за стол. Пили водку, били по рукам. Договаривались о сроках свадьбы, о приданом. Родители жениха обычно просили в приданое постель, сундук, или «ящик»,  потяжелее, а также корову, овец, гусей, кур. Приданое зависело от достатка. Если сватали бедную, то она могла быть и бесприданницей. родители невесты в свою очередь «выряжали» (просили) с жениха деньги на подвенечное платье, фату, венок, ведро вина и пр. После этого приглашали невесту и жениха и спрашивали их согласия. Жених и невеста обменивались небольшими подарками.

В день сватовства вечером невеста собирала близких подруг, пили чай и ехали кататься на лошадях жениха по деревне. Заезжали к жениху «на чай», а потом ехали к невесте на вечёрку.

 

ДЕВИЧНИК И ВЕЧЁРКИ

За неделю до свадьбы у невесты собирались подруги, шили невесте приданое, готовили венчальное платье. Сборы подруг у невесты назывались девичником. Девичник длился неделю, пока невеста «сидела  в девках». Девушки пели свадебные песни:

А на мосту на калиновым (да),

На калиновым, малиновым.

А там-то Нина дары мыла.

Свет-Григорьевна полотниныя!

Там Иван-то коня поил.

Свет-Васильевич молодой был.

Он-то к Нине низко припадал,

Он речьми ее уговаривал:

- Неужели ты моя суженая,

Неужели ты моя ряженая?

- Ой, да я ещё не твоя.

Я ещё-то божья, матушкина,

Пелагеи Степановнина.

Я ещё-то божья, батюшкина,

Да Игнатия Прокопьевича.

На девичнике исполнялись не только собственно свадебные песни, но и традиционные песни иных жанров. Песен пели много, одна песня сменялась другой: «Во горенке во новой», «Из-за гор гусей гнала».

Если невеста была сиротой, то девушки пели для нее сиротскую песню:

Маша бравыя, Маша кудрява (да),

У… уродилыся Маша хороша.

Уродилыся Маша хороша (да),

Не… нету матери у ей, отца.

Нету матушки, да нету батюшки,

Кру… кручинушка, ой, да велика.

Каждый вечер девушки с песнями катались по деревне на лошадях, а затем снова приезжали в дом невесты играть свадебную вечёрку. Свадебные вечёрки почти ничем не отличались от зимних (святочных), во время которых пелись собственно вечёрочные песни, сопровождаемые игрой и плясками.

Вечёрка начиналась после прихода жениха и его друзей. Если жених был из другого села и на вечёрку не приезжал, то вечёрки игрались и без него, но невеста в таком случае участия в играх не принимала, а сидела в углу с родителями и смотрела на играющих девушек и парней.

Открывалась свадебная вечёрка песней «Ой, да что во Томском во губерни». Затем девушки вечёрочными круговыми песнями «припевали» парней. Так во время исполнения песни «Уж как за двором, двором» три пары ходили по кругу. В конце песни, как было принято во всех вечёрочных песнях, пары, находившиеся в кругу, целовались, а остальные участники вечёрки весело приговаривали: «На заборе воробей, целоваться не робей» или «Ураза, ураза, целоваться три раза». После этого заводили другую песню, например, «Как на той-то на горе». Определенное место  было закреплено только за песней, открывающей вечёрку («Что во Томской во губерни, во Каинском городу»), и за заключительной («Полно, полно нам, ребяты, чужо пиво пити»); остальные песни исполнялись в любой последовательности. Знали их много; закончив петь одну песню, начинали другую, например « Я ходила по бережку».

На вечёрку всегда приходил гармонист, песни сменялись танцами. Танцевали подгорную, сербияночку, польку, краковяк, чижа, а затем вновь начинали петь, например, «Шатается, валяется у девицы в ногах». В игровых песнях «припевали» также жениха и невесту («Я качу кольцо»).

На вечёрке, кроме песен и танцев, под однорядную вятскую гармонь исполнялось много шуточных частушек на свадебные темы:

1. Меня тятенька просватал,

Как посеял в поле рожь:

Дом большой, окошек много –

Только парень нехорош.

2. Тятя с мамой за столом

Заливаются вином,

Отдают мою головушку

Навечно в чужой дом.

3. Кабы знала-перезнала,

Где мне замужем бывать,

Посадила бы свекровушке

Рассаду поливать.

4. У милёночка в дому

Чесала голову буйну,

Русые волосыньки

Делила на две косыньки.

5. Перед зеркалом стояла,

две я косыньки плела,

Девью жизнь я вспоминала,

Бабью жизнь я прокляла.

Завершала вечёрку песня «Полно, полно нам, ребяты, чужо пиво пити». Её пели перед тем, как разойтись по домам («на расхожую»).

Полно, полно нам, ребяты.

Чужо пиво пити,

Не пора ли нам, ребяты,

Своё заводити?

У нас всё было готово

Да всё припашёно:

У нас дровцы – во дубровце,

Вода – во Дунае.

Сладкий солод – на овине,

А хмель – на тычине.

На тычине, на тычине,

На самой вершине.

Тычинушка низко гнётся,

А хмель выше вьётся.

Как со этой со пивушки

Голова болела,

Головоушка заболела,

Гулять захотела.

Заканчивалась каждая вечёрка игрой «В соседи»: девушки и парни садились парами, но не по выбору, а с кем придётся. Затем ведущий, который назывался десятником, подходил к каждой паре с ремнём и спрашивал парня: «Тебе девка лЮбая?» (в смысле нравится ли). Если парень отвечал «да», девушка оставалась с ним, если «нет», десятник брал девушку за руку и уводил, а на её место приводил другую. Это делалось до тех пор, пока все девушки и парни не разбивались на пары по выбору. Жених и невеста в этой игре не участвовали. На этом вечёрка заканчивалась, и молодёжь парами расходилась по домам.

 

БАНЯ, РАСПЛЕТАНИЕ КОСЫ

В субботу утром к невесте приходили девушки. Наряжали ленточками веник, чтобы невесту парить. Готовили всё к расплетению косы.

Невеста становилась на колени перед матерью, кланялась ей и причитала:

Родимая ты моя матушка,

Да расплети-ка ты мне русу косыньку.

Да приложь-ка ты свои белы рученьки

Да ко моёй-то ты буйный головушке.

Да расплети-ка ты мне русу косу

Да во-первых-то ты да во-последних.

Затем становилась на колени перед отцом, кланялась и причитала, уже обращаясь к нему.

Отец, мать, братья, сёстры подходили к невесте и по очереди расплетали косу. Девушки-подруги принимали ленту из косы и вплетали  ее в косу, сделанную из травы. «Косу» передавали брату невесты (родному или двоюродному), который на следующий день должен был продавать ее жениху. Собирали бельё невесты.

Невеста шла в баню под шаль. На шаль обязательно прикалывали бант. Первыми в баню заходили девушки, закрывали дверь, а невесту не пускали. Невеста за дверью причитала:

Дорогие вы мои подруженьки,

Да вы откройте-то мне двери

Да ко родимому-то батюшке в баню,

Да во-первые да во-последние помыться…

Девушки открывали дверь, невеста входила в баню, сама раздевалась и садилась на полок спиной к девушкам, которые сидел  полукругом на полу. Невеста через себя бросала в девушек мыло. Та девушка, в которую попадёт мыло, согласно примете, первая должна выйти замуж. Невесту парили украшенным ленточками веником. После бани все шли в избу чай пить.

 

«РАЗВОД КРОСОТЫ» («КРОСОТУ ВОЗИТЬ»)

После бани невеста больше не заплетала косу, а только перевязывала волосы лентой и причитала:

Милые вы мои подруженьки (да),

Развезите мою девью крОсоту (да)

По широкой, большой улице.

Да пускай она покрасуется (да),

Моя девичья краса (да),

А я буду на горькой осине сидеть.

Девушки готовились «крОсоту возить». Рядились женихом, невестой и дружкой. Наводили сажей «жениху»  усы, «невесте» - щеки, «чтобы посмешнее было», и ехали кататься по деревне. Невеста оставалась дома. Для развоза «кросоты» брали только пару лошадей. Кучером был брат невесты. Гривы лошадей, сбрую украшали ленточками, цветами, разноцветными лоскутками. Ехали по деревне, пели веселые песни («На базаре на торгу продаёт девка муку»).

Девушки заезжали к жениху «чай пить» и снова ехали по деревне с песней («Затопила печку в хате»). Пением шуточной песни («Как по нашему, по украшеному») заканчивался «развоз кросоты».

Вечером в субботу на вечёрку к невесте приезжал жених с гостинцами, привозил вино и закуску, угощал всех. Пили по одной рюмке. Невеста в этот вечер дарила жениху кисет, перчатки, опояски, платочки и тканые вожжи, украшенные бахромой. Заканчивалась субботняя вечёрка рано, так как все готовились к свадьбе.

 

ПРИЕЗД СВАДЕБНОГО  ПОЕЗДА,  ВЫКУП  КОСЫ

В воскресенье утром в доме невесты собирались подруги и родня. Девушки наряжали невесту к венцу: надевали на нее фату, венок, усаживали за стол. Рядом садился брат, перед ним клали на тарелке сплетённую из травы косу. Девушки складывали в тарелку поломанные иголки и садились за стол. В ожидании жениха они пели:

Из-за лугу, лугу бегут кони табуном,

Бегут кони табуном (да).

Свет-Иванов конь…

Ой, свет-Иванов конь наперёд забегат,

Наперёд забегат.

Шею-то несёт…

Ой, шею-то несёт колесом, колесом,

Колесом, колесом.

Голову несёт всё гоглём да гоглём

Уши-то несёт – два ножа булатные.

Глазоньки несёт – два ясные сокола.

Спину-то несёт – дубовою скамьёй.

Хвост-то несёт золотою трубой.

Не седёлочке конь разлуку несёт.

Хочет разлучить свет-мать с дочерью.

Хочет разлучить свет-отца с дочерью.

Свадебный поезд жениха состоял из четырёх-шести разукрашенных кошёвок, в каждой  сидело по два человека. В первой ехал дружка с повозником, во второй – жених с тысяцким (им обычно был брат жениха), в третьей – сваха с повозником, в четвертой – полудружья (два родных или сводных брата; полудружья на свадьбе особых полномочий не имели). За ними ехали друзья и родня жениха. Когда жених подъезжал к дому невесты, родня невесты или соседи преграждали дорогу сломанными деревьями, старыми телегами и пр. Дружка откупался водкой. У ворот дома невесты поезд останавливался. В воротах стоял стол с хлебом-солью. Дружка должен был выкупить хлеб-соль. Он ставил водку и поезд пропускали во двор. Лошадей привязывали к веревке, специально протянутой через ограду. Лошадей не воровали, но могли отрезать им хвосты, порезать сбрую. «Заберут невесту, соберутся ехать, сядут в кошевку – кони убегут, а они останутся в кошеве: обрезали завертки, гужи и хвосты. Смеху было! Это над невестой насмеялся тот парень, за которого невеста не пошла» (сообщение М.И.Носоненко).

Жених с дружкой и поезжанами входил в избу. Девушки за столом в это время пели свадебные песни, а мать начинала причитать:

Родима ты моя доченька (да),

Посиди-ка ты, погости (да)

У своим-то тёплом гнездушке (да),

У своей-то ты родимой матушки (да),

У своего-то родного батюшки.

Как налетят-то сюда ясны соколы (да),

Ясны соколы да чёрны вороны (да),

Вспорхнёшь-то ты от нас, полетишь (да)

Во чужие-то люди, незнамые (да),

Во чужой-то ты холодный уголочек (да).

Ко чужой-то, не к родимой матушке (да),

Ко чужому-то, не к родному батюшке.

Невеста плакала. Девушки начинали "зыкать" - стучать вилками об тарелку, в которой лежали сломанные иголки, - и обращались к поезжанам: "Платите нам за иголки. Мы шили невесте приданое и все иголки приломали. Уплатите нам, тогда и невесту отдадим". Дружка, поезжане бросали девушкам мелочь, а девушки всё говорили: "Мало, мало", тогда им  бросали бумажные деньги. Жених тоже мог бросать деньги, но это было не обязательно. Его обязанностью был выкуп "косы". "Косу" продавал брат невесты, сам назначая цену. Жених выплачивал назначенную цену  (деньги и водку) и отдавал "косу" свахе, которая отвозила ее в дом жениха. Девушки начинали песню:

А сказали у нас друженька богатый,

Он с гривны на гривну наступает,

По полтинничку ко столбичку бросает,

А рублем ворота отворяет.

Мы от друженьки пива не пивали,

Во глаза-то его не видали.

Посадите-ка друженьку повыше,

Его на три тесовые кровати,

На четвёрту перовую перину,

А чтобы он-то нас да увидел,

Громкий голос наш да услышал.

Все мы песенки-то перепели.

В огороде у нас да не лук ли?

У нас друженька да не глуп ли?

В огороде у нас да не снег ли?

У нас друженька да не ослеп ли?

В огороде у нас да не мак ли?

У нас друженька да не дурак ли?

После этих слов девушки умолками, а дружка угощал их вином и дарил им подарки, после чего они начинали его славить:

Вот спасибо тебе, понасибо,

Вот уж нашему друженьке спасибо.

Его ноженьки-то ходили,

Белы рученьки-то носили,

Дорогие-то подарки приносили.

Девушки заканчивали петь, убирали тарелку с иголками, уступали место за столм поезжанам. Поезжане пили вино, веселились, а девушки пели ("Кто у нас хороший, кто у нас пригожий?").

 

ОТЪЕЗД  К  ВЕНЦУ

Подходило время отъезда к венцу. Девушки запевали песню:

Не верба в поле шатается,

Не зелёная приклорняется.

Тут Мария богу молится,

А Игнатьевна низко кланяется.

Она просит благословления

У родного свого батюшки,

У родимой своей матушки:

- Бласлови-ка, родный батюшка,

Бласлови-ка, родна матушка.

Жених и невеста, сидя за столом, клали руки на стол и на них склоняли головы. Первым благословлял отец: он крестил жениха и невесту иконой, затем передавал ее матери, которая тоже крестила их. Отец брал у свахи хлеб-соль и снова крестил жениха и невесту, затем это повторяла мать. Икону и хлеб-соль передавали свахе (невестиной крестной матери).

Молодые и гости вставали из-за стола и собирались ехать к венцу. Брат первым сажал в кошеву невесту и уезжал с ней за деревню. Жених с тысяцким догоняли их, угощали брата водкой и с невестой возвращались назад. В церковь жених и невеста ехали на разных подводах. Впереди снова ехал дружка с повозником (братом), на второй подводе - жених с тысяцким и свахой, на третьей - невеста с повозником и свахой. Невеста держала икону. При выезде свадебного поезда со двора стреляли.

Когда свадебный поезд отправлялся в церковь, крестный отец невесты или её родители везли приданое (одеяло, подушки, запасник)в дом жениха.

На венчанье присутствовали все желающие.

 

ГУЛЯНЬЕ  В  ДОМЕ  ЖЕНИХА

Из церкви молодые и тысяцкий ехали в одной кошеве. Впереди ехал дружка с повозником, вслед за ними ехали свахи жениха и невесты, повозником у них был брат невесты. Когда свадебный поезд приближался к дому молодого, стреляли. Отец и мать жениха благословляли молодых иконой и хлебом-солью при входе в избу. Иконы, которыми благословляли молодых родители невесты и родители жениха, ставили рядом на божницу, и если молодые уходили от родителей жить отдельно, то забирали эти иконы с собой. Гости садились за стол, свахи - рядом с молодыми. Молодой вешал выкупленную "косу" невесты на стенку и снимал ее только после свадьбы. Девушки пели величальные песни жениху и невесте:

Шёлкова ниточка к стенке льнёт,

Молодец у девицы ручку жмёт.

- Скажи, скажи, девица, кто тебе мил?

- Мил мне, милёшенек батюшка,

Мила мне милёшенька матушка.

- Неправда твоя, красна девица,

Неправда твоя, да не истинная.

А мил тебе, милёшенек удалый молодец,

Удалый-разудалый добрый молодец.

Гости веселились, пили вино, одаривали молодых: кто давал деньги, кто - кур, гусей, коров, овец. Танцевали подгорную, сербиянку, польку, краковяк под гармошку, бубен, ложки. Гармошки были с колокольчиками и металлическими "шаркунцами". Было много смеха, шуток, весёлых приговоров.

Вечером свахи снимали с молодой фату, совершали "окручивание": заплетали молодой две косы и укладывали их "по-бабьи", надевали кружевную косынку. Сваха и дружка вели молодых в спальню. Дружка приговаривал: "Теперь пойдём конурку долбить, каурку поить". Молодёжь покидала свадьбу, оставались только женатые мужчины и замужние женщины.

Утром свахи поднимали молодых, купали молодую и переодевали в другую одежду. Если невеста оказывалась "хорошей" , то ей надевали красную парочку (кофту и юбку) или хотя бы красную кофточку (малиновую, бордовую) и обязательно красный полушалок. Затем молодые ехали приглашать на гулянье родителей невесты и всех гостей. Молодые приглашали родителей за стол, кланялись им в ноги. В это время свахи набрасывали невестину рубашку на молодых. Если невеста была девственна, то били посуду со стола; в противном случае приносили дырявую корчагу или горшок и тоже разбивали.

Гуляли три дня, а то и целую неделю. Все гости по очереди ходили друг к другу. Пили вино, водку, пели различные песни, танцевали под гармошку или "под язык". На этом свадьба заканчивалась.

После свадьбы невесту не пускали месяц по воду: была примета, что ее может испортить дурной глаз. В отличие от мужа , замужняя женщина не имела права ходить на зимние вечёрки.

М.Н. Мельников