Место бытования ОНН: Северный район, села Платоновка/Северное и Бергуль; Болотнинский район, село Козловка.

Организация: Новосибирский областной центр русского фольклора и этнографии

Номер: 53

 

Описание

Отдельную часть репертуара старообрядцев Васюганья составляют постовые песни. Состав: стихи (духовные стихи), псалмы и ряд произведений лироэпического и лирического характера. Объединяет их то, что они могут звучать во время постов, главным образом, во время Великого поста, когда не следовало веселиться, разговаривать и петь о любви. В отличие от простых песен разных жанров носители определяют постовые песни стихами и считают, что они служат для утешения и спасения души человека.

Духовные стихи – это жанр, связанный по содержанию с христианской тематикой, словесные тексты стихов восходят к письменным источникам: к Библии, житиям святых, а также к неканонической (апокрифической) литературе. Христианские сюжеты и образы в устной традиции воплощались в новой художественной форме, преобразовывались под влиянием фольклорных жанров. При этом в духовных стихах сохранились такие важные христианские идеи – идеи милосердия, упования на справедливость Божьего суда, духовной борьбы с силами зла без ожидания возмездия на земле.

К собственно постовым стихам, связанным с календарной приуроченностью, относятся три песнопения.

Два брата Лазаря – фрагмент этого классического стиха из тематического раздела «Праведники и грешники» был записан в Козловке. Этот стих основан на новозаветной притче о богаче и нищем Лазаре (Евангелие от Луки). В фольклорной традиции оба персонажа имеют одно имя или даже являются братьями. В Козловке записан маленький фрагмент середины сюжета «Два Лазаря»: диалог братьев – богатый просит помощи у бедного. В козловском варианте есть неточность: мизинец надо было смочить в студеной воде, чтобы облегчить пребывание богача в геенском огне.

 

… Госпэди, Госпэди, милысливый мой,

Госпэди, Госпэди, правильный ты мой.

– Братиц мой, братиц, славный богатырь,

Ты сходи-тка, мой братиц, на огнену ряку.

Помочи, мой братиц, хоть мизинный пальчик.

– Рад ба я, рад ба сходить на огняну ряку,

Рад ба я, рад ба всю руку смочить.

Ни моя тут волюшка, братиц ты мой…

 

Духовный стих Что на той ли на горе также связан с евангельским сюжетом о трех гробницах. Этот сюжет или его отдельные мотивы встречаются не только в духовных стихах, но также в белорусских и украинских рождественских колядках. Может, влиянием календарных песен объясняется строение стихотворной строки с повторением полустрок.

 

Что на той ли на горе, что на той ли на горе

Три кряжá лежат, три кряжа лежат.

Что со тех ли с трёх кряжов, что со тех ли с трёх кряжов

Ох, церьков ставили, церьков ставили.

Что во той ли во царкве, что во той ли во царкве

Три гроба стоят, три гроба стоят.

Как во первым во гробу, как во первым во гробу

О, сам Есус Христос ляжит, сам Есус Христос ляжит.

Во вторым ли во гробу, во вторым ли во гробу

[Иван Богослов, Иван Богослов.

Как во третьем во гробу, как во третьем во гробу]

О, Дева чесная ляжит, дева чесная ляжит.

Как над Исусым над Крестом, над Исусым над Хрестом

О, свечи топются, ай, свечи топются.

Над Иваным над Богословым, над Иваным над Богословым

Ладын кодится, ладын кодится.

Как над Девый над часной, как над Девый над часной

Три дуба стоят, три дуба стоят.

Что на тех ли трёх дубах, что на тех ли трёх дубах

О, пташки песенки поют, птички песенки поют.

 

В качестве стиха, который пели в пост, от платоновских песенниц был записан фрагмент позднего песнопения, не связанного с каноническими христианскими источниками.

 

Уповайте на Господа Бога

И молитесь ему поскорей.

Бог пошлёт нам жизнь другую,

Заживём мы тогда веселей.

 

Самый любимый у васюганских старообрядцев духовный стих А вы голуби относится к группе стихов о расставании души с телом. Этот стих исполняется в пост, но наиболее часто его относят к циклу прощальных или погребальных стихов. Васюганцы также рассказывают, что «голубей» пели «в пост и у гроба». В разных локальных традициях этот сюжет очень часто записывался от старообрядцев-федосеевцев.

 

– А вы, голаби, а вы, сизае,

А вы где были, куда лётале?

Вы где были, куда лётали?

– А мы там были, туда лётали.

А мы там были, туда лётали,

На Сиянь-гору, на расстаньица.

На Сиянь-гору, на расстаньица,

Где душа с телом расставалася.

Где душа с телом расставалася,

А расставши душа распрощалася.

А расставшись душа распрощалася:

– Ты прости-та, прости, ой, тело белая.

Ты прости-тка, прости, ой, тело белая.

– Тебе Бог простит, душа грешная.

А Бог тебя простит, душа грешная.

Тебе, телу, век в сырой земле гнить.

Тебе, телу, век в сырой зямле гнить,

А тебе, душе, век в смолы кипеть.

М.Н. Мельников в монографии «Васюганье: путь в никуда» приводит фрагмент с вариантом окончания стиха «А вы, голуби»:

 

Тела белыя – во сыру землю,

Душу грешнаю – в муку вечнаю!

Где огни горят невгасимаи,

Там котлы кипят невкипимайаи.

 

К циклу прощальных, погребальных стихов относится стих И с другом вчера сидел. В разных старообрядческих традициях он определяется как стих о смерти грешника или стих о мытарствах. Во всех случаях присутствует припев «Ой, горе мне, ой, горе мне великое», варианты которого встречаются в нескольких стихах с близкой тематикой.

 

И с другом я вчера сидел,

И зрю на смертнаю предел.

Ой, горе мне,

Ой, горе мне вэликое.

 

Плоть мою во гроб кладут,

А дýше жé на суд ведут.

Ой, горе мне,

Ой, горе мне вэликое.

 

Милости не будет там,

Не помиловал я сам.

Ой, горе мне,

Ой, горе мне вэликое…

 

Все люди живут – еще один из любимых и хорошо сохранившихся в активной певческой практике васюганцев «стихов». На самом деле правильнее будет отнести этот образец к жанру лирических песен. В сборнике «Песни села Бергуль» он помещен в раздел лирико-эпических песен наряду с балладами. Зачин песни имеет ряд аналогий: строки «Когда человек да на земле живёт. О яко трава в поле растёт, А ум в человеке яко цвет цветёт» есть в стихе «О суете жизни» из цикла «Праведники и грешники», строки «Человек живёт на земли, как трава растёт, Всяка слава человеча яко цвет цветёт» – в стихе «Об исходе души от тела» этого же цикла. Вероятно, данное обстоятельство способствовало присоединению лирической песни без явно выраженного любовного содержания к духовным стихам.

 

Все люди живут, как цвяты цвятут,

А я, молода, ой, вяну как трава.

А я, молода, ой, вяну – как трава,

Кину-брошу мир, пойду в монастырь.

Кину-брошу мир, пойду в монастырь,

Там я буду жить, всем людям служить.

Там я буду жить, всем людям служить,

Как построю себе, ой, келью новую.

Как построю себе, ой, келью новую,

Келью новую с трём окошечкам.

Келью новую с трём окошечкам,

Вот как первый окно во чисто поле.

Как первыя окно во чисто поля,

А другое окно на синё моря.

А другое окно на синё моря,

А как третья окно во зелёный сад.

А как третье окно во мой зелен сад,

Во чистым поле, ой, мужуки косют.

Во чистым поле, ой, мажуки косют,

Во синем море, ой, корабли плывут.

Во синем море, ой, корабли плывут,

А в моём саду, ой, соловьи поют.

А в моём саду, ой, соловьи поют,

– Ты воспой, воспой, ой, соловей лясной.

Ты воспой, воспой, ой, соловей лясной,

Соловей лясной на проталинке.

 

Приведенный выше текст определяется как женский вариант этой песни. Однако в Бергуле бытовал также контаминированный вариант, в котором к женскому варианту с зачином «Все люди живут» присоединялся текст лирической песни «молодецкого» цикла с обращением к птице. В песне говорится о сидящем в тюрьме молодце, который пишет письма сначала родителям, а затем жене и любушке. Вариант, спетый В.И. Савастеевой:

 

Кину-брошу мир, пойду на мостырь.

Там я буду жить – всем людям служить.

Вот я выстрою келью новая,

Келью новаю, с трёхоконнаю.

Первое окно во чисто поле,

Другоя окно – на синёе море.

На чистом поле мажуки орут,

На синём море корабли плывут.

А в моим саду соловьи поют.

Ты воспой, воспой, жавронёночек

Во моим саду на проталочке.

… поёшь – передай привет,

Передай привет в тюрьму каменну.

Што во той тюрьмы там мой мил сидит.

Стал писать письмо отцу с матери.

Отец с матерью сына выреклись,

Что в нашем роду воров не было.

Стал письмо писать молодой жаны.

Молода жана коня продала,

Мужа выручила.

 

Все последующие образцы постовых песен, определяемых васюганцами как «стихи», связаны с балладными сюжетами, которые встречаются в других традициях в обрядовых, лиро-эпических и лирических песнях. Такова баллада о «привбогатой» вдове, определяемая в указателях как «Братья-разбойники и сестра».

 

Жила-была вдова, ой, привбогатыя одна,

Што во той удовы было девять сынов.

Што во той удовы было девять сынов,

А десятыя дочь, дочка Марьюшка.

А десятыя дочь, дочка Марьюшка.

Усих девять сынов по ружью взяли.

Усих девять сынов по ружью взяли,

[По ружью взяли, и в разбой пошли,

По ружью взяли, и в разбой пошли,]

Дочку Мареюшку взамуж выдали.

Дочку Мареюшку взамуж выдали

За синёе моря, за морянщика.

За синёе моря, за морянщика.

Она год жила и второй жила.

Она год жила и второй жила,

А на третие год тижала стала.

А на третие год тижала стала,

Тижала стала, сына родила.

Тижала стала, сына родила,

Захотелося ей в гости к матушке.

Захотелося ей в гости к матушке,

Она день ишла и второй ишла.

Она день ишла и второй ишла,

А на третий день в сырой бор зашла.

На третий день в сырой бор зашла,

А в сырым бору там огоньчик горит.

А в сырым бору там огоничик горит,

Там огоничик горит, разбойники сидят.

Там огоничик горит, разбойники сидят…

– Оны мужа майво повесили.

Оны мужа майво повесили,

Оны сына майво в моря бросили.

Оны сына майво в моря бросили,

А меня, молоду, у разбой взяли.

А меня, молоду, у разбой взяли,

Как уси разбойнички они спят и лежат.

Как уси разбойнички они спят и лежат,

Один разбойничек ён не спит, не лежит.

Как один разбойничек ён не спит, не лежит,

Он ня спит, ня лежит, Богу молится.

Он ня спит, ня лежит, Богу молится,

Богу молится, ой, низко кланиится.

Богу молится, ай, низко кланиится,

Низко кланиется, ай, меня спрашивает.

Низко кланиется, ай, меня спрашивает:

– Ты скажи-тко, скажи, молодая вдова.

Ты скажи-тко, скажи, молодая вдова,

Ты чьево роду, ой, чьиво племечья?

Ты чьево роду, ой, чьиво племечья?

– Я тово роду, ай, тово племечья….

 

В последние десятилетия часто записывались и, видимо, и исполнялись неполные тексты баллады, в которых были сокращены отдельные фрагменты или даже целые блоки очень объемного текста. Об активном бытовании баллады свидетельствует наличие вариативности словесного (и музыкального) текста. В разных селах и у исполнителей разных поколений состав и вид отдельных строк нередко достаточно сильно отличаются (ср. с ранее приведенным текстом):

 

Нажила сабе чада милава…

 

Пристягнула яну ночка тёмненькэя

У большим бору под сосоначкой…

 

Привиделось ей – там огоньчик горит…

 

А разбойнички – братцы родны мои…

 

– Ой, скажи, наша голубка, ты какова роду есть

Я такова роду есть, роду пленныва с вам:

Жила-была превбогатыя вдова.

А во той удовы было девять сынов,

Десятыя дочь, дочка Марьюшка…

(Она им рассказала – У.М. Клещенко)

 

Комментарий исполнительницы показывает, что дальше следовал рассказ Марьюшки, повторявший дословно начальный блок баллады. Из ее рассказа братья и узнавали о том, что она их сестра.

 

Следующая баллада Осип коней поил или Повёл Осип коней поить определяется в указателях названием «молодец губит жену».

 

Повёл Осип коней поить, он ня коней поить,

Он ня коней поить, ох, молоду жану губить.

Он ня коней поить, молоду жану губить.

– Не губи-тка, муж, меня сыряди белова дня.

Не губи-тка, муж, меня сыряди бе…лыва дня,

Загуби-тка, муж, меня, ох, у глуху пулночь.

Загуби-тка ты меня, у глуху пулночь:

Усе людюшки спать поўлягутся.

Усе людюшки спать поўлягутся,

Мои детушки, ох, приспокоются.

Мои детушки, приспокоются.

Как проснулись детушки – ох, нет родной мамыньки.

Как проснулись детушки – нет родной мамыньки.

– Родный папынька, а где дел мамыньку?

Родный папынька, где дел мамыньку?

– Ваша мамынька, ой, у новым хляве.

Ваша маманька, ой, у новым хляве:

Коров доет, телят поит.

Коров доет, телят поит.

Как побегли детушки: туда скачути.

Как побегли детушки: туда скачути,

Оттуль яны йдут, ох, слёзно плачути.

А оттули яны йдут слёзно плачути:

– Родный папынька, ой, нет нашей мамыньки.

Родный папынь…ка, нет родной мамыньки.

– Ваша мамынька, ой, в новый горенки.

Ваша маманька, в новый горенки

Обуваится, снаряжаится.

Обуваится, снаряжа…ется.

Как побегли детушки: ой, туда скачути.

Как побегли детушки: ой, туда ска…чути,

Оттуль яны йдут, ой, слёзно плачути.

Родный папанька, нет родимый мамыньки:

Ботиночки стоят небуванаи.

Ботиночки стоят небуванаи.

Бело платьице висит ненадетоя.

 

Осип коней поил.

Он не коней поил, а жену свою губил.

–Загуби-тка, муж, меня сряди тёмнай ночи.

Вот повел Осип жену среди тёмной ночи,

Утопил Восип жану, сам домой пришёл.

Утром детушки вси поднялися:

– Родный батюшка, где наша мамонька?

– Ваша мамонька управляется…

 

– Ваша матушка в гробовых досках,

В гробовых досках, у желтых пясках.

Как побегли туда, туда скачущи,

Туда скачущи, оттуль плачущи…

 

Записи этой баллады тоже демонстрируют вариативность сюжетных звеньев разного уровня. Более того, в репертуаре васюганских старообрядцев имеются две версии баллады: собственно баллада и версия с зачином Из-под камушка да камня серого, в которой собственно балладе предшествует текст лирической песни.

 

Из-под камушка да камня серого

Ой там течёт-то-бежит да речка быстрая.

Там течёт-то-бежит да речка быстрая,

Ой, речка быстрая, вода холодная.

Речка быстрая, вода холодная,

Ой, как на той-то реке да Дуня мылася.

Что во той-то реке да Дуня мылася,

Ой, Дуня мылася да вымывалася.

Дуня мылася да вымывалася,

Ой, а умывши она да снаряжалася.

А умывши она да снаряжалася,

Ой, снарядивши она да на гору пошла.

Снарядивши она да на гору пошла,

Ой, на гору пошла да поскользнулася.

На гору пошла да поскользнулася,

Ой, поскользнулася, оглянулася.

Поскользнулася да оглянулася…

 

Ой, как лихой мужик вёл коня поить.

Как по той по горе да вёл коня поить,

Не коня поить, да а жену губить.

Не коня поить – вёл жену губить.

– Не губи ты меня да среди белого дня.

Не губи ты меня да среди бела дня,

Ой, а губи ты меня да во глухую ночь.

Загуби ты меня ой во глухую ночь,

Когда людюшки да успокоются.

Когда людюшки да успокоются,

Ой, малы детушки спать повлягутся.

 

Исполнительницы полагают, что Из-под камушка – это отдельная песня, но они не помнят, что там после слов «поскользнулася, оглянулася» и просто присоединили дальше балладу про то как Осип или муж жену губил: одинаковое устройство стиховой строки этому способствовало. Практика исполнения текстов разных духовных стихов на один напев – тоже. Однако такой контаминированный вариант бытует не только у старообрядцев Васюганья, но и в других локальных традициях России, что подтверждает характерную особенность развития репертуара по линии сближения эпических и лирических жанров.

 

Последняя баллада из репертуара постовых песен В огороде стрякавенка также относится к широко распространенным и поименованным в указателях и научной практике определением «Князь Михайла», по персонажу эпической баллады. Васюганский текст очень компактный.

 

В огороде стрякавенка жигливая,

А моя свякровушка журливая.

А моя свякровушка журливая –

Журит меня, бранит во всю тёмнаю ночь.

И журит меня, бранит во всю тёмнаю ночь.

Отъезжает мой муж, муж в дороженку.

Отъезжает мой муж, муж в дороженку:

– Ох, ты, мать моя, мать, сбиряги мою жану.

Ох, ты, мать моя, мать, сбиряги мою жану,

Биряги мою жану – свою нявестушку.

Биряги мою жану – свою нявестушку.

Ты пяки-тка ей хлеб, хлеба ситашнова.

Ты пяки-тка ей хлеба, хлеба ситашева,

Ты вари-тка ей квас с мёду с патуки.

Ты вари-тка ей квасу, квасу с патуки.

Напякла свякровка хлеба сыпашнова….

А налила квасу, квасу с попилу.

– Ты ешь-ка мой хлеб – не задавишься,

Ты пей-ка квасок – не закленишься.

 

Репертуар постовых песен старообрядцев Васюганья сложился из образцов разных жанров. Собственно духовных стихов в этой традиции было немного, поэтому в пост пелись баллады (которые называются стихами) или даже лирические песни, но по содержанию это должны быть песни грустные, драматические, которые способствовали размышлению на серьезные «душеспасительные» темы.

Сюжеты постовых песен разного происхождения, но между образцами разных жанров есть композиционные и стилевые связи: двустрочная цепная строфа, близкий тип стиховых строк на основе пятисложников с серединным ударением, сходные приемы варьирования (состав сюжетных мотивов, словарные замены, морфологические варианты слов), обильное включение вставных элементов, характерных для певческой практики васюганцев – междометия, частицы, огласовки, колорирование. Во всем этом проявляется влияние лирических песен, которые, по словам М.Н. Мельникова, принесли славу Бергулю.

 

Репертуар постовых песен и духовных стихов васюганских старообрядцев:

Два брата Лазаря – стих,

А вы, голуби – стих,

Што на той ли на горе – стих,

И с другом я вчера сидел – стих,

Уповайте на Господа Бога – христианская песня,

Все люди живут – стих на основе лирических песен,

Жила-была вдова – баллада,

Повёл Осип коней поить – баллада,

Из-под камушка – баллада,

В огороде стряковенка – баллада,

 

Носители

Хмелева Х.В., 1915 г.р.

Якимова (Хмелева) А.В., 1917 г.р.

Арманчева (Хмелева) А.В., 1932 г.р.

Грибковская (Хмелева) Е.В., 1923. г.р.

Григорьева (Хмелева) Т.В., 1925 г.р.

Демчихина (Хмелева) Е.В., 1935 г.р.

Халява А.П., 1920 г.р.

Халява У.П., 1918 г.р.

Гнутова (Атопкина) Л.В., 1922 г.р.

Атопкина М.В., 1918 г.р.

Рябчикова (Атопкина) В.Х., 1938 г.р.

Ходинская (Атопкина) Х.П., 1947 г.р.

Спиридонова Л.А., 1898 г.р.,

Степанова Т.П., 1911 г.р.,

Старкова Е.Д., 1915 г.р.,

Голубцова Т.Ф., 1909 г.р.,

Савастеева К.М., 1918 г.р.,

Халява Е.И., 1924 г.р.,

Степанова Ф.Н., 1925 г.р.
Белова К.В., 1926 г.р.

 

Собиратели

Т.В.Сизова (1975)

Л.В. Куцан (1980)

В.В. Асанов и др. (1984, 1987)

Т.Ю. Мартынова (Северное 1984–1985, 1992–1993, 2010–2013)

Т.Ю. Мартынова, А.В. Пашкина, В.И. Бодрова, И.А. Овчинников (1985)

Л.В. Барбутько (Суровяк), Н.Г. Рещекова, О. Финько (1986)

Л.В. Суровяк (1990-е годы - ежегодно)

В.В. Асанов, Л.В. Суровяк, И.А. Овчинников, Е.В. Попок (1994).

Н.С. Кутафина (1990-е годы)

Н.В. Леонова, Е.И. Жимулева, Н.А. Урсегова (2002)

Н.В. Леонова, Е.И. Жимулева, М.М. Андреева (2003)

и другие собиратели.

 

Публикации

Традиционный песенный фольклор Западной Сибири. Фольклорная группа села Северное Новосибирской области / Аннотация В. Асанова. – «Мелодия», 1987. С20 25205/06 001

Мельников М.Н. Васюганье: путь в никуда? – Новосибирск, 1989 (По край света, с. 90–117).

Мельников М.Н., Смоленцева С.В., Лямкин В.В. Песни села Бергуль. – Новосибирск, 1996.

Жимулева Е.И., Леонова Н.В., Урсегова Н.А. «Северные» записки // Сибирский музыкальный альманах, 2002. – Новосибирск, 2004. – С. 340–348.

Леонова Н.В. Песенные традиции села Платоновка // Песни, люди, традиции: Сб. статей и материалов, посвященных традиционной культуре Новосибирского Приобья. – Новосибирск, 2009. – С. 17–24.

 

Формы фиксации

Фото 1.

Аудио 1. Что на горы на горы (с.Бергуль, 1980)

Аудио 2. Что на горы на горы (с.Бергуль, 1984)

Аудио 3. А вы, голуби (с.Бергуль, 1980)

Аудио 4. С другом я вчера сидел (с.Бергуль, 1984)

Аудио 5. Все люди живут (Бергуль, 1980)

Аудио 6. Жила- была вдова привбогатая (с.Бергуль, 1980)

Аудио 7. Осип коней поил ( с.Бергуль, 1975)

Видео 1. Все люди живут (с.Северное, платоновцы, 1994)

 

Организации, имеющие отношение к ОНН

Наименование: Новосибирский областной центр русского фольклора и этнографии

Тип ответственности: хранитель